События прошлогодних зимних праздников еще долго гвоздем будут торчать в моей головушке. Тогда вместе с одногруппниками пришлось выступать на праздничном концерте в… тюрьме. Муравьи всыпали кожу от мысли, что буду петь для воров и убийц… Однако отказываться было никак.
Как только объявили мой номер — двинулась на сцену… Вроде только что вижу, как в холодном, нетопленом актовом зале тюрьмы промерзало и колебалось море заключенных в потертых, затасканных робах. Их лица, выбритые до синюшного цвета, со злобным оскалом, оккупировало неподдельное любопытство…
Когда запела, в зале воцарилась тишина. Неожиданно для меня, заключенные ловили каждую ноту нехитрой мелодии, жадно глотали слова песни и извлекали бритые головы на высохших шеях, чтобы не пропустить хоть какого движению на сцене. Чистота сопранового звука поила их жаждущие красоты души… Кто знает, не потому ли разглаживались злые морщины на высоких лбах, а лица светлели? …
Через месяц после этого праздника получила письмо из… зоны. Маленькая бумажка, исписанная мелким корявым почерком, что захлебывалась от нашествия слов…
«Наконец я тебя встретил, свою единственную… Конечно, ты и не заметила меня во время концерта, потому ничем не отличаюсь в числе сотен осужденных… Ты, наверное, не понимаешь, что тогда всем подарила лучик тепла и радости, — слова все больше волновали и одновременно пугали. — Люба, ты похожа на ангела и, уверен, имеешь светлую дорогу в жизни. А я только узник, что увяз в грязи преступности. Есть только одно право, которое никакой закон не может лишить, — думать о тебе, вспоминать голос, которым дала сил жить дальше…
Сначала хотел вырвать сердце, чтобы заглушить в себе то одержимое чувство, но умереть, так и не увидев тебя, это слишком адская мука… Меньше года осталось мне прозябать в поцвилой тюряге, поэтому, надеюсь, разрешишь писать тебе и не избавишь надежды на встречу… Единственное умоляю: не бойся и не отталкивай, иначе не буду жить…»
«Случайно, не сумасшедший? — Мелькнула испуганная мысль, едва дочитала послание. — Откуда знает мой адрес? Неужели и преступник может так сильно полюбить?»- Не верила прочитанному…
Хаос предположений и мнений быстро рассеялся, ибо с тех пор Артем (так звали заключенного) еженедельно писал письма, в которых клялся, что безумно влюблен. Впоследствии узнала, что за решетку попал из-за краж и… наркотиков, что адрес моей выведал у общих знакомых… Правда, мне уже не важно было, кем он был раньше: считала весомее, что за покаяние Бог наградил его большим счастьем — любовью. Вскоре привыкла к его искренним признаниям. Сотни раз перечитывала письма с размытыми от слез буквами и рисовала в воображении образ преступника, которого именно мне дано извлечь из сетей зла
… Поэтому мечтала о встрече и ждала…
… Мы увиделись через долгие месяцы ожидания. Зима гнала сквером напуганный снежок и продавала тонкие сосульки на обледенелых деревьях. Мы стояли рядом. Артем держал мою руку и разгонял по телу теплую оттепель. Он смотрел мне в глаза и… молчал. Вдруг его кадык дрогнул, предпочитая предоставить чувством словесной формы, горлом захрипела лавина звуков. На волю вырвалось скупое: «Я люблю тебя…» Казалось, теперь мы неразлучны навеки…
Артемка, стало смыслом моей жизни. Поэтому каждый день поливала его вниманием, теплом, пытаясь возродить в глазах потухший огонек любви к жизни и людям. Важнейшей задачей было не дать любимому вернуться к подозрительным друзьям и наркотикам.
Но, как известно, прошлое не отпускает человека легко, тем более в маленьком городке, где ой как непросто от него убежать… Оно цеплялось к Артему предложениями товарищей уколоться и криком, который раздавался из каждого темного закоулка… Когда-то в этих местах Артем искал легкого заработка: именно здесь нападал и грабил прохожих…
Его кротость исчезала, а в компании приятелей он превращался в грубого узника…
— Такое поведение — необходимость, потому что я хочу, чтобы меня уважали. По-другому вести себя не могу. Но ты знаешь, какой я на самом деле… — все чаще шептал на ухо, когда, обливаясь слезами, я умоляла покинуть общество наркоманов…
… Мы виделись крайне редко. А когда он появлялся, то всегда пугал наполненным усталости и глиняной мути взглядом… Удивительно, но на меня смотрела совсем другой, даже чужой человек. Его глаза больше не искрились огоньком, который еще недавно сумела разжечь именно я… Он снова вяз в густой патоке зла. А я уже не в силах спасти. Чувствовала, что какая-то невидимая сила забирает его… О, как больно терять дорогого для тебя человека! Поверить, что есть другой кайф, кроме любви, что наркотики могут быть важнее чувства…
… Недавно получила письмо из зоны… Первое и последнее. Дважды в одну реку нам, Артем, не войти…
